Рецепты блюд из произведений Гоголя. Справка

https://ria.ru/20090403/166934560.html

Рецепты блюд из произведений Гоголя. Справка

Рецепты блюд из произведений Гоголя. Справка — РИА Новости, 03.04.2009

Рецепты блюд из произведений Гоголя. Справка

Любовь Гоголя к хорошей кухне отмечали еще его соученики по гимназии. В воспоминаниях друзей писателя также немало упоминаний о том, как он любил угощать… РИА Новости, 03.04.2009

2009-04-03T13:35

2009-04-03T13:35

2009-04-03T11:49

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdnn21.img.ria.ru/images/sharing/article/166934560.jpg?1669327791238744945

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2009

РИА Новости

1

5

4.7

96

internet-group@rian. ru

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

1

5

4.7

96

[email protected]

7 495 645-6601

ФГУП МИА «Россия сегодня»

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Любовь Гоголя к хорошей кухне отмечали еще его соученики по гимназии. В воспоминаниях друзей писателя также немало упоминаний о том, как он любил угощать гостей. Столь же охотно Гоголь живописал процесс поглощения пищи персонажами своих повестей. Многие упомянутые им блюда, особенно украинской кухни, и сейчас пользуются спросом.

Вареники  

«Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул рот, и вареник таким же порядком отправился снова. На себя только принимал он труд жевать и проглатывать»

«Ночь перед Рождеством»

Тесто: 2 ½ стакана пшеничной муки – 1 яйцо, ½ чайно ложки соли и ¼ стакана воды

Начинка:

Вареники с творогом

Протертый через сито творго смешивается  с сырыми яйцами, сахаром, солью.

800 г творога, ½ стакана сахара, 2 яйца, соль (по вкусу).

Для поливки 1 ст ложку сливочного масла, ½ стакана сметаны.

Вареники с вишнями

Косточки удалить. Ягоды на 25 – 30 минут положить в сахар. Потом из ягод и теста делают и варят вареники.

4 стакана вишен (черешен), ½ стакана сахара

Для поливки ½ стакана сметаны

Вареники с ягодами

Замесить тесто на яйцах (можно брать только белки) и воде, нарезать чашкой кружки, наполнить их любыми ягодами, посыпать сахаром и залепить. Швы вареников заделать белком, чтобы не разварились, когда ягоды пустят сок. Варить в кипятке, подается с сахаром и сметаной.

Галушки

«Так бы, да не так вышло: с того времени покою не было теще. Чуть только ночь, мертвец и тащится. Сядет верхом на трубу, проклятый, и галушку держит в зубах. Днем все покойно, и слуху нет про него; а только станет примеркать — погляди на крышу, уже и оседлал, собачий сын, трубу.
— И галушка в зубах?
— И галушка в зубах….»

«Майская ночь, или Утопленница»

Галушки гречневые с салом

Гречневую муку соединяют с водой, яйцами солью. Замешивают некрутое тесто, раскатывают толщиной 0,5 см. нарезают в виде квадратиков и варят в подсоленной воде. При подаче на стол перемешивают с репчатым луком, поджаренным с салом.

Состав: 2 стакана гречневой муки, ½ стакана воды. 1 яйцо, ½ чайной ложки соли, 2 луковицы, 100 г сала.

Пампушки

«Вот вам и приношения, Афанасий Иванович! — проговорила она, ставя на стол миски и жеманно застегивая свою будто ненарочно расстегнувшуюся кофту, — варенички, галушечки пшеничные, пампушечки, товченички!»

«Сорочинская ярмарка»

Пампушки сладкие

Состав:

Тесто: 750 г муки, 7 желтков, 100 г сливочного масла, 150 г сахара. 1,5 стаканы молока, 100 г дрожжей, цедра из пол лимона, полчайной ложки соли.

Начинка: 200 г вишневого или розового варенья.

Для жарки: 1 кг растительного сала.

Помадка: 400 г сахара, 0,5 лимона, кулька капель ромовой эссенции, 0,5 стакана воды.

Для отделки: апельсиновая цедра.

Приготовление:

Дрожжи с ложкой сахара и муки разведите в теплом молоке и поставьте в теплое место для брожения. Масло разотрите с сахаром, добавляя по желтку. Влейте раствору, всыпьте просеянную муку (хорошо, чтобы она перед этим стояла в теплом месте), добавить лимонную цедру, соль и замесите пышное тесто. Накройте его полотенцем и поставьте в теплое место. Когда тесто увеличится вдвое в объеме, перемесите его и дайте еще раз подойти. Тогда часть теста выложите на посыпанную мукой доску и выкатайте корж толщиной 1 см. На половине коржа стаканом обозначьте круги. В центре каждого круга положите варение без сиропа, накройте второй половиной коржа и стаканом вырежьте пампушки. Составьте их на посыпанную мукой доску и накройте. Так же сделайте пампушки из остального теста и все вместе поставьте в теплое место.

В глубокой сковороде растопите жир. Смотрите, чтобы жир не очень кипел, потому что при быстрой жарке пампушки внутри могут остаться сырыми. Кладите пампушки верхом книзу и посуду сразу же накройте покрышкой. Чтобы вокруг пампушек образовался белый обруч, который украсит их, после того как низ пампушек зарумяниться, осторожно переверните их вилкой и больше не накрывайте.

Борщ

«Все миски, из которых диканьские козаки хлебали борщ, были размалеваны кузнецом»

«Ночь перед Рождеством»

Борщ украинский с пампушками

Состав: 500 г мяса, 4 картофелины, 200 г свежей капусты, 40 г перца болгарского, 1 свекла, 3 столовых ложки томат — пасти, 40 г смальца, 2 головки репчатого лука, 1 морковь, полкорня петрушки, 1 чайной ложки муки, стольких же сахаров, 20 г шпику, 2 зубков чеснока, 2 столовых ложки сметаны, специи, зелень по вкусу.

Приготовление: приготовить мясной бульон . Мясо порезать, а жидкость процедить. В кипящий бульон всыпать нарезанный частицами картофель, через какое-то время — нашинкованные капусту, перец и варить 20 минут. Свеклу стушить с томатом, морковь, лук и корень поджарить, прибавить в бульон и варить до готовности. Борщ заправить мукой пасеровкой, солью, сахаром. Через 5 минут положить черный перец, лавровое письмо, сало, растертое с чесноком и зеленью петрушки. Прокипятить, снять с огня и настоять 15-20 минут . Подается на стол, как правило, со сметаной.

Для пампушек: 2,5 стаканы муки, полстакана воды, 1 столовой ложки сахара, 12 г дрожжей. 

Для чесночной заправки: 2 столовых ложки масла, 10 зубков чеснока, полстакана воды или кваса.

Приготовление: в теплой воде растворить дрожжи, всыпать 1/4 часть муки, перемешать и дать тесту подойти . Прибавить остальную муку, маслю, сахар, соль, растворены в небольшом количестве воды, перемешать и оставить для брожения на два часа . Из готового теста сформировать шарики массой 30 г и оставить на 15 минут . Выпекать 7—8 минут . Для подливы чеснок растереть с солью, смешать с маслом и охлажденной кипяченой водой.

Борщ

Состав:
— говяжье мясо — 300 г
— свекла – 1 шт. среднего размера
— свежая капуста – 1/2 кочана
— картофель – 5-6 клубней
— морковь – 1 шт.
— корень петрушки – 1 шт.
— лук репчатый — 1 луковица
— чеснок — 3-4 дольки
— помидоры свежие — 4-5 шт.
— мука — 1 ст.л.
— жир — 200г
— свиной сало — 50г
— сметана — 1/2 стакана
— сахар – 1 ст.л.
— сок половины лимона
— зелень петрушки, черный молотый душистый и болгарский перец, лавровый лист – по вкусу

Пампушки:

— мука – 1.5 стакана
— молоко — 3/4 стакана
— сахар – 1 ст.л.
— дрожжи свежие – 10г
— масло растительное – 2 ст.л.
— чеснок — 3 дольки
— квас для чесночной заправки – 1/3 стакана

Приготовление:

Мясо очистить от пленок, залить холодной водой отварить до готовности.

Очищенную свеклу нарезать соломкой, посыпать солью, сбрызнуть соком лимона, перемешать, положить в кастрюлю или глубокую сковородку, добавить жир, собранный с мясного бульона, помидоры, сахар и тушить до полуготовности. Очищенные и промытые коренья и лук нарезать и пассеровать с жиром.

Бульон процедить, мясо нарезать кусочками. В процеженный бульон добавить нарезанный дольками картофель, довести до кипения, опустить нарезанную соломкой свежую капусту, и варить около 15 минут, добавить пассерованные овощи, мучную заправку, болгарский перец, нашинкованный тонкой соломкой, специи и довести до готовности.

Готовый борщ заправить салом, толченным с чесноком и зеленью, довести до кипения, дать настояться в течение 20-25 минут. При подаче к столу добавить сметану, мясо, зелень. К борщу подать пампушки с чесноком.

Для пампушек в теплом молоке развести дрожжи, соль, сахар, добавить растительное масло и муку, замесить тесто и оставить для брожения. Готовое тесто разделить на небольшие кусочки, закатать шарики, уложить на противень, смазанный маслом и оставить для расстойки. Выпекать при температуре 180-210 градусов. Для чесночной заправки в толченый чеснок добавляют соль, растительное масло, квас и все равномерно перемешивают, затем полученной заправкой поливают свежевыпеченные пампушки. Подают их горячими.

Материал подготовлен на основе книг «Современная украинская кухня», «Практична кухня» и открытых источников

Рецепты блюд из поэмы «Мертвые души»

Публикации раздела Литература

Произведения Николая Гоголя славятся описаниями гастрономических удовольствий. Современники не раз отмечали, что кулинария была важным элементом его жизни и творчества. Один из ближайших друзей классика, педагог Александр Данилевский, вспоминал: «Обед получил у Гоголя название жертвоприношения, а содержатели ресторанов величались жрецами». Писатель Сергей Аксаков был уверен, что «если б судьба не сделала Гоголя великим поэтом, то он был бы непременно артистом-поваром». В поэме «Мертвые души» описаниям трапез отведена немалая часть произведения, а сама еда помогает раскрыть характеры ключевых персонажей. В старинных кулинарных изданиях мы нашли рецепты блюд, похожих на те, которыми помещики угощали главного героя — Павла Чичикова. Попробуйте приготовить их сами.

Маниловские щи

Петр Соколов. Чичиков обедает у Манилова (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». XIX век. Государственный историко-художественный и литературный музей-заповедник «Абрамцево», Московская область

Евстафий Бернардский. Сцена у Манилова (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». XIX век. Ирбитский государственный музей изобразительных искусств, Ирбит

А. Андреев. Чичиков на обеде у Манилова (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». Конец XIX — начало XX века. Государственный исторический музей, Москва

Первым Чичиков навестил доброжелательного, но бездеятельного помещика Манилова. Тот предложил гостю «просто, по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца». Этот горячий суп на основе капусты действительно считается национальным русским блюдом. Его начали готовить еще более тысячи лет назад. Щи издавна ели люди всех сословий. В русских пословицах говорится: «Где щи — тут и нас ищи», «Щи — всему голова».

Щи из кислой капусты

Вымыв хорошенько говядину (сколько требуется), положив в горшок или кастрюлю, налить водою, посолить и поставить в печку или на плиту, чтобы кипели, снимая притом чаще пену; потом, отжав кислую капусту, положить туда же и прибавить одну искрошенную луковицу. Когда капуста с говядиною несколько раз прокипят, должно приправить щи мукою, разведенною бульоном самих щей, и дать более преть, пока капуста уварится до мягка.

Щи ленивые

Изрезав кочан свежей капусты, перебрать его; потом скрошить туда же две моркови, пару реп и одну луковицу, перемыть все начисто, выжать и варить в воде с нарезанною кусками говядиною и несколькими кусочками ветчины до тех пор, пока капуста уварится весьма мягко; после того подправить щи мукою, разведенною бульоном самих щей или уполом (накипь на вареве. — Прим. ред.), обсыпать рубленою зеленью укропа и подавать к ним за столом хорошую сметану.

Блины и лепешки госпожи Коробочки

Александр Самохвалов. Чичиков у Коробочки. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1936. Мордовский республиканский музей изобразительных искусств им. С.Д. Эрьзи, Саранск

Петр Соколов. Чичиков у Коробочки. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1850-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

Кукрыниксы. Чичиков и Коробочка (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1951. Государственный музей истории российской литературы им. В.И. Даля (Государственный литературный музей), Санкт-Петербург

После Манилова предприимчивый делец отправился к домовитой и старомодной Коробочке, которая предложила ему большой ассортимент угощений на закуску: «…на столе стояли уже грибки, пирожки, скородумки, шанишки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с лучком, припекой с маком, припекой с творогом, припекой со сняточками, и невесть чего не было».

Прежде скородумкой называли яичницу, приготовленную на скорую руку, шанишками именовали ватрушки с углублением в центре для начинки, а пряглами, или пряженцами, — пирожки, жаренные в большом количестве горячего масла. Что касается припек — так назывались вкусовые добавки, которые добавляли в тесто для блинов, лепешек или оладий. Их делали с мелко нарезанным репчатым луком, вареными куриными яйцами или со сняточками, то есть рыбой снетком, чью мякоть мелко рубили и смешивали с луком.

Пшеничные блины

Размешать хорошенько 1½ стакана теплого молока, ложки 2 дрожжей, соли, муки крупитчатой (белой пшеничной муки лучшего помола. — Прим. ред.) около 2¼ стаканов и поставить на 3 часа в теплое место; когда тесто поднимется, вбить 5 желтков, опять положить соли, ¾ стакана муки, развести молоком до надлежащей густоты, потом белки сбить в пену, смешать все это осторожно со взбитыми густыми сливками, дать ему подняться и, не мешая больше теста, печь на мелких сковородах.

№644. Лепешки из ржаной муки

1 фунт (453 грамма. — Прим. ред.) просеянной муки домашней, 1 стакан сметаны, ½ фунта распущенного (растопленного. — Прим. ред.) масла, чуть соли, воды, замесить негустое тесто, хорошо выбить, раскатать тонко, выемкой делать круглые лепешки; надрезать в середине, положить на лист, смазанный маслом, посыпанный мукой, поставить в горячую печь.

Ноздревский балык

Владимир Маковский. Чичиков и Ноздрев за шашками. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1901. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Сергей Герасимов. У Ноздрева (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1954. Курганский областной художественный музей им. Г.А. Травникова, Курган

Петр Соколов. Чичиков у Ноздрева. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1850-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

От радушной Коробочки Чичиков поехал в поместье к Ноздреву. Когда хозяин и гость оказались за столом, автор дал понять, что еда не играет в жизни этого героя серьезной роли: все блюда были приготовлены поваром неряшливо, часть из них оказалась полусырой, другая пригорела. Сам лихой и вздорный помещик все больше угощал гостя не едой, а горячительными напитками. В итоге Чичиков съел только закуску — балык.

Слово «балык» пришло из тюркских языков и переводится как «рыба». Изначально так называли копченое или вяленое мясо спинки крупных осетровых и лососевых рыб. Сам термин появился в русских словарях в XVIII столетии. Прежде рыбу привозили издалека и, чтобы она не пропала во время долгого пути, обрабатывали ее особым образом. Из всего тела спинка считалась наиболее ценным продуктом.

Я.Ф. Батюшков в «Домострое» 1885 года для приготовления балыка предлагал сначала отрезать спину рыбы и поделить ее на части, а потом давал такие инструкции: «…положи их в корыто, пересыпь солью, смешанной с селитрой (консервант, который используют в пищевой промышленности. — Прим. ред.), накрой, положи камень, дня через три переложи верхние куски вниз, а нижние вверх и перетри рассолом, который дали из себя балыки. …Когда готовы, вынь, повесив в таком месте, где проходит воздух, дай несколько провянуть и прокопти».

Читайте также:

• Тест: угадайте, что подавали к чаю в старину
• 5 рецептов блюд из романа «Мастер и Маргарита»
• Селедка под шубой: история праздничного салата

Фаршированная индейка Собакевича

Евгений Топиков (Праведников). Чичиков у Собакевича (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1930-е. Дом Н.В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека, Москва

Марк Вайнштейн. Чичиков у Собакевичей. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1940-е. Дом Н.В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека, Москва

Петр Соколов. Чичиков у Собакевича (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1850-е. Институт русской литературы (Пушкинский Дом) Российской академии наук, Санкт-Петербург

Затем Павел Чичиков отправился к четвертому «продавцу душ». Практичный и прямолинейный Собакевич обладал богатырским аппетитом, и стол для него заставили блюдами впечатляющих размеров: там имелись и ватрушки величиной с тарелку, и целый бараний бок, и «индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем…»

Писательница Екатерина Авдеева в «Полной поваренной книге русской опытной хозяйки» 1875 года дала такой рецепт для начинки птицы: «Разварить в молоке ¼ фунта рису, очистить осьмушку сладкого миндаля, истолочь с прибавкою нескольких горьких миндалин, смешать с рисом; ¼ фунта мелкой коринки (изюм из мелкого винограда без косточек. — Прим. ред.) перебрать, вымыть и положить в рис; прибавить 5 или 6 сырых яиц, мускатного цвета, смешать хорошенько».

Этой смесью наполняли тушку индейки, шею стягивали ниткой, а нижний разрез зашивали. Потом ее держали 25 минут в кипятке и жарили на противне, поливая маслом и периодически переворачивая.

Сладкие сухари Плюшкина

Вячеслав Иванов. У Плюшкина. Эскиз декорации к спектаклю «Мертвые души». 1952. Центральный детский театр, Москва. Государственный центральный театральный музей им. А.А. Бахрушина, Москва

Александр Самохвалов. Чичиков у Плюшкина (фрагмент). Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1936. Мордовский республиканский музей изобразительных искусств им. С.Д. Эрьзи, Саранск

Евгений Топиков (Праведников). Чичиков у Плюшкина. Иллюстрация к поэме Николая Гоголя «Мертвые души». 1930-е. Дом Н.В. Гоголя — мемориальный музей и научная библиотека, Москва

Последним главный герой навестил одинокого и прижимистого Плюшкина. Тот предложил гостю чай с сухарем, а слуге велел, если сухарь испортился, соскрести верхний слой и отнести эти крошки в курятник. Чичиков от подобного угощения отказался, чем совсем не огорчил хозяина.

Традиция пить чай с разными закусками появилась в России в XVIII веке. Сам напиток завезли столетием раньше. Поначалу он был очень дорогим и его могли себе позволить только богатые и влиятельные люди. К столу чай подавали с ягодами, медом, вареньем, пирогами, пряниками и, конечно, сухарями.

Чтобы приготовить тесто для сладких сухарей, полстакана просеянной муки заливали половиной стакана кипяченого молока, мешали и ставили в теплое место немного остыть. Потом добавляли ⅛ стакана дрожжей, стакан теплого молока, еще немного муки и оставляли второй раз на три часа.

№603

Растворить тесто, как сказано в №158 или №613, оставить подойти второй раз, положить 4 ложки мелкого сахара, смешать с 8 желтками, распустить 5 ложек масла, смешать, не прибавляя воды, замесить нежное тесто. Вымесить до гладкости (около 2 часов), сложить на листе, покрыть и поставить в теплое место, чтобы поднялось. Когда подымется, подслоить лист маслом, посыпать мукой, отделять по кусочку теста, скатывать рулетом, класть на лист один возле другого, поставить в теплое место; когда подымутся, смазать водой с желтками, поставить в горячую печь, поджарить, снять с листа, остудить, нарезать тонкие сухари, поставить в печь; когда заколеруются, перевернуть, опять заколеровать.

Автор: Инна Докучаева

Теги:

ЛитератураПубликации раздела Литература

Художник-голод: Пирование и пост с Гоголем

— И испеки нам пирог с рыбой, — сказал он, втягивая воздух сквозь зубы и глубоко вдыхая. — В один угол я хочу, чтобы ты положил осетровые щечки и хрящи, сваренные, в другой — гречку, а потом грибы и лук, и молоки сладкие, и мозги, и еще что-нибудь, знаешь, вещь. И удостоверьтесь, что с одной стороны он — вы знаете — приятного золотисто-коричневого цвета, а с другой стороны не такой. А пирожное — так, чтобы оно пропеклось, пока оно не рассыплется, чтобы соки насквозь пропитались, видишь ли, так, что его даже во рту не чувствуешь, — чтобы оно просто таяло, как снег. Говоря все это, Петух все причмокивал и посасывал губы.

То, что Николай Гоголь, автор Мертвых душ , страдал от серьезных проблем с желудком, хорошо задокументировано. Он был убеждён, что его желудок неправильно сформирован — фактически перевёрнутый, положение, которое, как он утверждает, обнаружили «известные доктора» в Париже. Его письма к друзьям полны описаниями его желудочных болей, как, например, когда он жалуется Михаилу Погодину, что «моя геморроидальная болезнь перекинулась на мой желудок. Это невыносимая болезнь. Меня это утомляет. Он ни на минуту не оставляет меня в покое и мешает моей работе»; или когда он пишет своему другу Николаю Прокоповичу, что «я был бы более упоен Италией, если бы был совершенно здоров; но я болен в самой благородной части тела — в моем желудке. Действуя как демон, он уже почти не переваривается, а запоры такие постоянные, что я просто не знаю, что делать». Поскольку запоры у Гоголя чередовались с частыми приступами поноса, его озабоченность пищеварением неудивительна. Как писал он своему доверенному лицу Александру Данилевскому: «…в моем внутреннем доме делается столько стирки, уборки и всяких хлопот, что [хозяин] не может начать объяснять даже своему ближайшему другу».

Критики были в восторге от обильных отсылок к еде в творчестве Гоголя, комментируя семиотику еды в его прозе или постулируя, что сублимированное желание писателя к матери находит удовлетворение в еде, а не в сексе. Действительно, буйные вкусовые образы Гоголя побуждают к такому анализу. Как он сам заметил о своем четырехугольном рыбном пироге, от него «у мертвеца рот… потекла». Гастрономический Гоголь использует язык столь же фактурный и богатый, как и продукты, которые он так любовно описывает. После долгих лет наслаждения его прозой я открыл для себя другой вид сублимации, менее психосексуальный. Дело не в матери автора и не в его носе — органе, который лихо шествует по улицам Санкт-Петербурга в его блестящем рассказе «Нос». Скорее, я нахожу произведения Гоголя полными примеров, подчеркивающих желудок и процессы пищеварения, литературных проявлений болезней, преследовавших писателя на протяжении всей его жизни. Хотя я восхищаюсь гастрономическим Гоголем, я еще больше заинтригован желудочный Гоголь.

Желудок Гоголя, его «самая благородная часть», был по меньшей мере такой же навязчивой идеей, как и его пресловутый нос. Эти два понятия, конечно, тесно связаны, поскольку обоняние обеспечивает чувство вкуса. Без способности обоняния не было бы ни аппетита, ни желания набить желудок. Когда мы чувствуем приятный запах, у нас начинает выделяться слюна, вызывая выделение сока, который помогает пищеварению. Поскольку желудок является вместилищем удовольствий, которые нос только предвосхищает, его неспособность функционировать должным образом причиняла ему бесконечные страдания, как физические, так и эмоциональные. Официальная причина его смерти — гастроэнтерит 9.0007 ex inanitione (воспаление желудка и кишок от голодания, недостатка пищи и воды) — почти не раскрывает сопутствующих ему мук, не говоря уже о глубокой амбивалентности Гоголя в отношении самого аппетита. Его литературные характеристики в «Мертвых душах » ясно показывают, что, даже когда он прославлял обильных едоков, таких как Собакевич (чья фамилия происходит от слова собака ) и Петух (от слова петух ), он изображал их как ни глубоких, ни проникновенных личности.

В письме к графу А. П. Толстому, опубликованном под названием «Смысл болезни» в Избранных местах из переписки с друзьями , Гоголь писал: «Не могу найти слов, чтобы поблагодарить Промысел Божий за мою болезнь. Так и ты слишком покорно принимаешь свой недуг, считая впредь, что так надо. Только молись Богу, чтобы открылся тебе его чудесный смысл и вся глубина его возвышенного смысла». Такое признание болезни полезной может показаться неискренним, но Гоголь был искренен в своих страданиях и как чувствительный художник, и как человек, страдающий от неистового аппетита, который не могли уменьшить даже почти постоянные желудочные расстройства. Толстому он продолжал: «…если бы не эти недуги, я бы подумал, что я уже такой, каким должен быть. Я не говорю о том добром здоровье, которое непрестанно побуждает русских к шалости и о желании показать себя другим, и меня толкнуло бы на тысячу непристойностей».

Из переписки писателя и рассказов его друзей известно, что Гоголь не только любил поесть, но и любил готовить. В Италии он научился делать макароны в итальянском стиле, которые часто готовил для своих друзей. Погодин вспоминает, как поднималось настроение у Гоголя, когда ему приходилось подавать макароны:

…прямо за обедом он делал макароны, не доверяя это никому. Он потребовал большую миску и с искусством настоящего гастронома принялся перебирать макароны по отдельности; он положил в пароварку немного масла и тертого сыра и смешал их вместе. Открывая крышку, с особенно яркой улыбкой для всех сидящих за столом, он восклицал: «А теперь боритесь за это, люди!»

В путешествии Гоголь иногда покупал парное молоко на остановках, снимал сливки и сбивал себе масло. Его страсть к жирным молочным продуктам еще больше проявляется в его любимом блюде из кипяченого козьего молока, смешанного с ромом, которое он в шутку назвал гоголь-моголь (причудливое название любимого русскими детьми молочного коктейля с добавлением яиц). Но способность Гоголя переваривать все, что он глотал, вызывала постоянную озабоченность. Писатель Сергей Аксаков рассказывает, что всякий раз, когда Гоголь готовил свой знаменитый горячий пунш, смесь рома и шампанского, синее пламя поднималось над тающими на решетке кусками сахара, после чего Гоголь неизменно «повторял свой старый анекдот о том, что Бенкендорф [глава тайной полиции в синей форме], который пришел навести порядок в [всех] желудках». Хоть бы кто-нибудь урегулировал свой кишечник, пусть даже в случае необходимости презираемый символ царских репрессий!

Но вряд ли кто-то мог бы помочь. Как мы знаем из писем Гоголя, он часто наедался до дискомфорта и дома, и за границей. Его сестра Елизавета вспоминает, что

После уроков в [Патриотическом] институте он всегда приносил нам сладости. Но он сам был сладкоежкой и иногда съедал целую банку варенья в одиночку, и если я случалось просить его, он говорил: «Подожди, я лучше покажу тебе, как мой друг ест его — смотри, как это, а другой мой друг ест это так», и так далее. И пока я смеялся над его подражаниями, он доедал всю банку.

Друг Гоголя Иван Золотарев в описании «необычайного аппетита» автора сообщает, что в Италии, когда они с Гоголем ходили обедать в тратторию, Гоголь ел сытно, чистя тарелку. Но как только новый посетитель входил в тратторию и заказывал что-нибудь поесть, у Гоголя вновь разгорался аппетит, и, несмотря на то, что он только что поел, он заказывал другой обед, или тот же самый, или что-нибудь другое. Здесь полезно вспомнить, что Чичиков в Dead Souls , демонстрирует похожее поведение. Отведав в доме вдовы Коробочки закусок и дюжину блинов в масле, он направляется в трактир и тут же заказывает поросенка с хреном и сметаной. Это действие вызывает знаменитое отступление рассказчика о здоровых аппетитах «среднеродных» русских, открывающее главу 4 « мертвых душ» :

Автор вынужден признаться, что больше всего завидует аппетиту и пищеварению таких люди. У него совсем нет времени на всю петербургскую и московскую знатность, которая целую вечность размышляет, что бы им съесть завтра и что бы им хотелось на обед послезавтра, никогда не приступая к этим обедам, не проглотив предварительно таблетку, после чего съедают своих устриц, морских пауков и прочую гадость, а потом едут лечиться в Карлсбад или на Кавказ. Нет, эти господа никогда не вызывали у него зависти. Но люди среднего сословия, которые на одной почте заказывают ветчину, на другой поросенка, на третьем горбушу осетрину или пряную колбасу, жареную с луком, а потом, как будто и не съели всего днём, сядут в любое время и накормят тарелку стерляжной ухи с налимом и мягкой икрой, которая шипит и шипит между зубами, а затем кеджери или пирогом с сомом — от того, чтобы смотреть, как текут слюнки. Эти люди поистине наделены самым завидным даром небес! Многие знатные дворяне, ни минуты не колеблясь, пожертвовали бы половиной своих крепостных и половиной своих имений, заложенных и незаложенных, со всеми улучшениями на иностранный и русский лад, чтобы иметь такое же пищеварение, как у его менее знатных собратьев, но печальная правда состоит в том, что никакие деньги, никакие поместья, с улучшениями или без них, не могут купить такого пищеварения, которым обычно пользуются люди среднего сословия.

Понятно восхищение Гоголя этими людьми. Но он также признавал, что чистое хорошее здоровье может привести к поверхностности, и ценил душевность, которую может даровать болезнь.

Занятость Гоголя была так велика, что его персонажи тоже часто страдают несварением желудка. Иногда симптомы кажутся очаровательными, как в «Землевладельцах Старого Света», где отдаленное поместье с его бесконечным изобилием представляет собой род земли Кокейн. Типичный день приема пищи включает ранний завтрак с кофе; полдник из сдобного печенья, пирожков с маком и соленых грибов; поздняя закуска из водки, еще грибов и вяленой рыбы; обед в полдень из различных каш и тушеных блюд, их соки плотно закупорены в глиняных горшках; ранний полдник из арбуза и груши; полдник фруктовых вареников с ягодами; полдник из других деликатесов из кладовой; и ужин в половине девятого. Появление еды на тарелке Афанасия Ивановича как по волшебству усиливает эту идиллию. Его жена, Пульхерия Ивановна, наблюдает за работой кучера-алхимика, который произносит заклинания над производимыми им гомеопатическими отварами от всевозможных недугов. Я люблю Гоголя за эти образы алхимии и изобилия, пробуждающие желание волшебства, которое живет в нас глубоко: втайне мы все еще жаждем скатерть-самобранка , заколдованная скатерть, которая сама расстилается, заваливая стол сладкими лакомствами. Но и в этом заколдованном царстве желудки не всегда работают должным образом: Афанасий Иванович просыпается с болью в животе, вызванной излишествами дня. Лекарство Пульхерии Ивановны? Больше еды, в виде простокваши и компотированных сушеных груш.

Собакевич в Dead Souls хуже. После обеда на щах и няня («известное лакомство, подаваемое к щам, состоящим из бараньего желудка, фаршированного гречкой, мозгами и бараньими ножками»), полседла бараньего с зерном, ватрушки (творожные тарталетки), «каждая намного больше тарелки, потом шла индейка величиной с теленка, начиненная всякими вкусняшками: яйцами, рисом, печенью и бог знает чем еще», ни у него, ни у Чичикова не осталось места для варенья, которое его жена расставила в гостиной. Вместо этого он удаляется в свое кресло, не в силах ничего делать, «кроме как хрипеть и бормотать невнятно, крестясь и закрывая рот рукой каждые несколько секунд». Несварение, точно. Звуки исходят и из животов посетителей. В рассказе Гоголя «Заколдованное место» рассказчик и его семья иногда «съели столько огурцов, дынь, репы, лука и гороха, что, клянусь, можно было подумать, что у нас в животах кричат ​​петухи». Кричащий петух Гоголя — не просто яркая метафора, он точно описывает клинические проявления урчания в животе, патологического урчания в животе, часто связанного с нарушением пищеварения. Мучения героев — их ненасытные аппетиты и неспособность легко переваривать — отражают собственные страдания Гоголя и обнаруживают его озабоченность не просто едой (как в знаменитом рассказе Чехова «Сирена»), а приемом пищи как физиологическим процессом.

Конечно, через сто пятьдесят лет после смерти Гоголя невозможно точно знать, от чего он страдал. Многие комментаторы в его время и позже приписывали его проблемы просто плохому состоянию нервов. Соматические и психические симптомы Гоголя были настолько тесно связаны между собой, что даже его друзья с трудом верили в реальность его физических недугов, приписывая вместо этого его недуги чересчур активному воображению. Моя собственная теория состоит в том, что Гоголь страдал от синдрома раздраженного кишечника, который проявляется по-разному. Некоторые люди страдают запорами; другие диарея; некоторые, как Гоголь, страдают и тем, и другим. Во всех случаях СРК вызывает сильный дискомфорт и дистресс и может привести к инвалидности. Часто считается, что причиной этого состояния является эмоциональный конфликт или стресс, хотя, скорее всего, СРК является результатом как стресса, так и неправильного питания. В материалах Национального центра информации о заболеваниях пищеварения поясняется, что «многие люди сообщают, что их симптомы возникают после еды или в состоянии стресса. Сила реакции — спазм толстой кишки — часто связана с количеством калорий в еде и особенно с количеством жира в еде. Жир в любой форме (животный или растительный) является сильным стимулом сокращений толстой кишки после еды».

Жирность рациона Гоголя, вероятно, могла спровоцировать СРК — достаточно вспомнить его любимые макароны, насыщенные маслом и сыром, или его любимый гоголь-моголь со свежесбитым маслом. Даже когда Гоголь не готовил, его тянуло к сытной пище. Погодин сообщает, что на ежегодные именины Гоголя он обычно просил повара в Купеческом клубе приготовить еду, потому что его еда была пожирнее — жирнее, чем та, что готовила повар в более известном Английском клубе. И переписка Гоголя, и мемуары его современников содержат достаточно доказательств того давления, которое его привычки в еде должны были оказывать на его тело. А поскольку толстая кишка неразрывно связана с нервной системой, неудивительно, что желудочные расстройства Гоголя должны были вызвать нервные реакции, которые сами по себе стали невыносимыми. Как писал Гоголь Погодину из Рима:

Чтобы избавить свой желудок от всяких застарелых и неприятных излишеств и остатков московских обедов, я стал пить мариенбадские воды в Вене. … нервное пробуждение мое вдруг перешло в нервное раздражение. Все сразу бросилось мне в грудь. Я испугался. Я сама не понимала своего состояния. Я бросил свою работу, думая, что это все из-за отсутствия физических упражнений во время приема воды и из-за моего сидячего образа жизни. Я начал делать упражнения, и мне стало хуже. Моя нервная возбудимость чрезвычайно возросла, усилилась тяжесть в груди и давление, которого я никогда раньше не испытывал. К счастью, врачи установили, что у меня нет чахотки, что все это от желудочного расстройства, которое мешало пищеварению и вызывало необыкновенное раздражение нервов… Я впал в состояние болезненного уныния, которое совершенно неописуемо…

Тяжелые формы СРК могут вызывать отстранение от обычной деятельности, как это периодически случалось с Гоголем. Нас не должно удивлять, что воды курорта не вылечили его или что даже лучшие врачи не смогли помочь. Лекарства от СРК до сих пор не существует, и кроме рекомендуемой умеренности в питании — на что Гоголь, по-видимому, был неспособен по своему темпераменту — настоящего лечения не существует.

Хотя Гоголь был известным ипохондриком, за его тревогами скрывалось глубокое недоверие к общепринятому хорошему здоровью, которое, по его мнению, вело к бездумному образу жизни. Многие из его наиболее преувеличенно нарисованных персонажей имеют довольно звериный подход к жизни, провозглашая, как Генеральный инспектор Хлестаков, «Я люблю поесть», и демонстрирует менее чем утонченное поведение во время приема пищи. Хотя Гоголь воспевает этот беззастенчивый аппетит к жизни, признавая в жизненности способ бытия, совершенно отличный от действительности его собственной жизни, он, тем не менее, остро сознавал, что здоровые люди слишком часто бывают беспечными, неспособными вообразить себя вне своих аппетитов и в другой жизни. , более вдумчивый, образ жизни. На самом деле болезнь Гоголя, его внутреннее чутье питали его искусство. Его источник мучений — его аппетит — стал его вдохновением, его музой, превратившей в литературу голод, охвативший все его существо. Его гурманство говорило о чем-то большем, чем простое физическое желание; его голод был экзистенциальным, и его нелегко было удовлетворить. Неудивительно поэтому, что как только персонажи «Старосветских помещиков» потеряли аппетит к жизни, они не могут продолжать есть и впоследствии умирают — поведение, отраженное в собственной смерти Гоголя двадцать лет спустя. Измученный неуверенностью в себе, Гоголь больше не мог есть. Вместо этого, после многих лет желудочных и душевных страданий, он создал себе состояние духовной благодати, которого он мог достичь только посредством голодания. Победив аппетит, своего демона, Гоголь позволил своему духу восторжествовать над низменными потребностями своего тела.

Под влиянием отца Матвея Константиновского, ревностного, в высшей степени недоброжелательного деятеля, ставшего его духовным наставником, Гоголь стал отказываться от еды в феврале 1852 года, во время Масленицы (русской Масленицы), целой недели веселья и баловства. когда русские традиционно наедаются перед Великим постом. Пытаясь очистить тело и душу, он совершил добровольное покаяние, своего рода святую анорексию.

Подробности последующей кончины Гоголя переносят нас в область его самых фантасмагорических рассказов. В своих письмах, записках и воспоминаниях близкие писателя сообщают, что аппетит не покидал его до самого конца, и из-за него он сильно страдал. Гоголь разрешил врачам давать ему только воду, смешанную с несколькими каплями вина. По мере того как он слабел, его пытались кормить, разбавляя жидкость супом, но он редко соглашался ее проглотить. Еда, которая раньше была вне его контроля из-за его ненасытного аппетита, теперь стала источником контроля; через воздержание Гоголь, наконец, приблизился к мистическому состоянию, к состоянию благодати.

Набоков отметил «любопытную физическую сторону гоголевского гения. Живот — красавица его рассказов, нос — их красавица». В конце жизни желудок Гоголя так сморщился, что при его пальпации врачи с ужасом ощупывали его позвоночник. Из его носа — органа, пробуждавшего его аппетит, его вдохновение, — свисали семь пиявок. Ему на голову положили пакеты со льдом; горячие горчичники обожгли ему ноги. В конце концов его кишечник перестал функционировать. Ближе к концу, когда температура его тела резко упала, к его ногам поставили кувшины с горячей водой. Горячие буханки хлеба прижались к его замерзшему телу. Но спасти его не удалось. Труп Гоголя был положен на обеденный стол, по русскому обычаю, символический конец жизни, прожитой так внутренне.

Работы Консультации

Николай Васильевич Гоголь. Мертвые души: Поэма. Переведено и отредактировано Кристофером Инглишем. Оксфорд и Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 1998.

Карлински, Саймон. Сексуальный лабиринт Николая Гоголя . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1976.

Магаршак, Дэвид. Гоголь: Жизнь . Нью-Йорк: Grove Press, 1957.

Переписка Н.В. Гоголя в двух томах. Москва: Художественная литература, 1988.

Вересаев В. В. Гоголь в жизни: систематический свод подлинных свидетельств современников. Анн-Арбор, Мичиган: Ардис, 1983.

Copyright 2008 Darra Goldstein. Все права защищены.

Кен Калфус

Адаптировано из выступления на 92nd Street Y, Нью-Йорк, 30 марта 2009 г.

Николай Гоголь, чей 200-летний юбилей добавил литературного блеска к Дню дурака в этом году, вдохновил на несколько необычных прочтений его произведений. Самая известная из них — «19 лет» Владимира Набокова.44 жизнеописания, Гоголя , которые с олимпийским стилем опровергали сложившееся представление о писателе как о социальном комментаторе. Есть также очень хороший рассказ итальянского сюрреалиста Томмазо Ландольфи «Жена Гоголя», в котором доселе неизвестная госпожа Гоголь показана как воздушный шар в натуральную величину, надуваемый через клапан, помещенный в ее анальный сфинктер. Увы, этот брак плохо кончается из-за чрезмерной инфляции, и, возможно, Ландольфи возразил бы, что чрезмерная инфляция — это то, на что обречен второй том 9 романов.0133 Мертвые души тоже. То, что осталось от жены Гоголя по имени Каракас, неизбежно попадает в камин. Ландольфи пишет: «Николай Васильевич, как и все русские, имел страсть бросать в огонь важные вещи».

Недавно я обнаружил на своих полках любопытную книгу, которую хотел бы добавить к этому канону Гоголианы. Он называется Пищевые заметки о Гоголе , каламбур, тяжелый, как фрикаделька, и прекрасно описывающий. Книгу можно отнести к разряду критики, но это критика с одной-единственной безумной и восхитительной целью: пересказать главные произведения Гоголя и некоторые его второстепенные, оставив только пищевые части. 

Мой экземпляр в мягкой обложке с простой манильской обложкой, в которой отсутствует название на корешке, был опубликован в Виннипеге в 1972 году под эгидой факультета славистики Университета Манитобы. Должно быть, я приобрел его где-то в 70-х годах, но том анонимно пролежал среди моих непрочитанных книг десятилетиями, переезжая из одного места жительства в другое, пока не всплыл как раз к двухсотлетию Гоголя. Несколько минут в цифровых архивах Times показывают, что ее автор, Александр Петрович Оболенский, был князем — фактически потомком Рюрика, основателя русской нации в девятом веке. Родившийся в Петрограде во время первой мировой войны и женившийся в Париже во время второй, князь Оболенский за долгую карьеру опубликовал множество научных работ по русской истории. Он умер в 2002 году в Нью-Бедфорде, Массачусетс.

Оболенский едва ли не был первым критиком, проведшим связь между Гоголем и едой. Набоков заметил, что «живот — красавица его рассказов, нос — их красавица». Критик Марк Слоним насчитал в «Мертвых душах» восемьдесят шесть разновидностей еды. Тем не менее, описывая почти исключительно Гоголя и его пищеварительную жизнь, Оболенский по-новому связывает воедино взгляды на литературные темы Гоголя, его манеру сочинения и его трагические личные навязчивые идеи.

В представлении Оболенского о Гоголе еда перевешивает типичные соображения истории и персонажей. «Гоголь, вообще говоря, не обладал даром строить сюжет. .. Многие его сказки просто переносят нас от одной трапезы к другой; герои кажутся вечно едящими и пьющими, когда не спят и не говорят о еда.» Особенно это касается героя Мертвые души , который пересекает Россию, покупая право собственности на умерших крепостных, в афере, чтобы увеличить свое видимое богатство. Он говорит: «Конечно, эпические путешествия Чичикова — это, если смотреть с одной точки зрения, путешествия между обедами».

Небрежно листая страницы Dead Souls , я задавался вопросом, не были ли занижены восемьдесят шесть различных слонимских блюд. Типичный обед в имении помещика Собакевича. Чичиков и его хозяин, предварительно отварив несколько сортов солений и безымянных закусок, потребляют няня , «известное блюдо со щами, состоящее из бараньего желудка, фаршированного гречневой крупой, мозгов и рысаков». Затем каре ягненка. Потом «ватрушки, каждая гораздо больше тарелки, потом индейка величиной с теленка, битком набитая всякими вкусняшками: яйцами, рисом, печенками. .. уже ждал…» Варенье, между прочим, «черная редька, сваренная в меду». В суде, куда Чичиков идет регистрировать свою покупку мертвых крепостных Собакевича, он присоединяется к очередному взрыву. «Пока гости усердствовали в висте, на столе появились белуга, осетр, лосось, икра прессованная, икра свежесолёная, сельдь, красная осетрина, сыры, копченые языки и балыки ….», что род вяленого осетра. Потом «пирожок с рыбьей головой, в который шли щеки и хрящи трехсотпудового осетра, [и] еще пирог с грибами, оладьями, вареники, компоты медовые.»

Эти раблезианские застолья изображаются как гротескными, так и типично русскими. Но когда Гоголь, уроженец Украины, пишет об украинцах, его банкеты включают большие порции нежной ностальгии, особенно по деревенской украинской крестьянской еде. Байки с хутора близ Диканьки , вышедшая за десятилетие до Мертвые души , прославляет их дынями и арбузами, тыквами, огурцами, галушками, (варениками), блинами и кашами. В «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Гоголь с упоением вспоминает: «Я не буду описывать блюд, которые были поставлены на стол! с борщом, ни индейка со сливами и изюмом, ни блюдо, очень похожее на сапоги, пропитанные квасом, ни соус, который был лебединой песней старинного повара, — соус, подаваемый весь в духовном пламени , что очень забавляло и в то же время пугало дам. Я не буду говорить об этих блюдах, потому что я предпочитаю их есть».

Если гоголевские персонажи не пережевывают пищу, то используют ее иносказательно. Молодой кузнец крутит в руке пятак, как блин. Обхаживающий любовник говорит своей девушке: «Хавронья Никифоровна, мое сердце жаждет от тебя подарка слаще всяких булочек и пончиков!» Нос Ивана Никифоровича описывается как «спелая слива». Толстые ноги дамы дрожат, как бланманже. У хорошенькой дамы «соломенная шляпка легкая, как взбитые сливки». В одной из батальных сцен Тарас Бульба описывается как «вырубающий врага, шинкующий, как капусту, всех, кто встал на пути». Оболенский сообщает нам, что бульба по-украински означает картофель.

Большинство читателей « Мертвых душ » на русском языке отмечают меткость, с которой Гоголь называет своих персонажей: грубый, собачий Собакевич назван в честь русского слова «собака» собака . Но Гоголь идет еще дальше, используя символические внешние атрибуты, чтобы обозначить сущность каждого главного героя. Оболенский отмечает, что «личность персонажей раскрывается как через виды продуктов, которые они едят, так и через предпочитаемые текстуры и вкусы, независимо от того, сосредоточены ли они преимущественно на «мягком» или «жестком», «горьком» или «сладком». Например, Собакевич не будет иметь ничего общего с пищей слизистой, жидкой или безвкусной: если ему будут предложены слишком мягкие и скользкие продукты, он не станет их рассматривать, ибо она как бы «уже съедена». Вкус Собакевича в еде определенно «зверский», в соответствии с его характером, Манилов же, напротив, как будто имеет пристрастие ко всему жидкому и непостоянному. .. Таким образом, их соответствующие вкусы в еде дают нам с очерком их личностей: Собакевич неотесанный, Манилов слащавый, Коробчка мерзкий и Ноздрев алкоголик».

Гоголь явно наслаждался своей едой, но ясно, что она была и источником глубокого беспокойства. В некоторых рассказах о жизни Гоголя есть предположение, что он, возможно, перенес на еду некоторые из своих пристрастий к сексу. Гоголь никогда не был женат ни на воздушном шаре, ни на ком другом, и всю жизнь избегал романтических запутанностей. Он также был бесполым писателем. Если женщины в его книгах не невероятно добродетельны, то они почти всегда ведьмы, фигуральные или настоящие. Саймон Карлински, в Сексуальный лабиринт Николая Гоголя , еще одна своеобразная биография, убедительно доказывает, что Гоголь был замкнутым, жестоко подавляемым гомосексуалистом. Его отвращение и страх перед женщинами, возможно, отразились на его тарелке.

Неудивительно поэтому, что еда у Гоголя часто ассоциировалась с чертом, особенно в сказках о Диканьке. В повести «Сорочинская ярмарка» сатана предстает в образе старухи, торгующей бубликами. В другом рассказе «Сочельник» черт приказывает пирожкам прыгать из тарелки ему в рот, сделав обязательный крюк в блюдо со сметаной. Всякий раз, когда у Гоголя бывало частое расстройство желудка, он писал своим друзьям: «Черт сидит у меня в животе».

Этот конфликт между самоудовлетворением и личным стыдом обострился после публикации Dead Souls . Гоголь стал более привержен православной церкви и стремился навязать продолжение романа религиозного видения, которое он теперь видел как завершение русской Божественной комедии . Он отказывался от плотских удовольствий, даже если они были должным образом приготовлены на гриле. Он оказался в эпической борьбе за свою душу против самых отвратительных потребностей своего тела — или того, что мы сегодня назвали бы расстройством пищевого поведения.

Великий французский биограф русского происхождения Анри Труа, написавший жизнеописания всех крупных русских писателей XIX века, описывает крайний пост, которому подвергался Гоголь для духовного очищения: «Он ел все меньше и меньше: несколько ложек каши или борща. , кусок святого хлеба, стакан воды. Его ноги еле несли его, и все же он называл себя прожорливой свиньей». Были вызваны врачи. Их попытки спасти его от голодной смерти были благонамеренными, жестокими и до абсурда неумелыми. Страдающему мужчине было велено натирать живот спиртом, пить вишнёво-лавровую воду и принимать таблетки из ревеня для облегчения запоров. Он отказался, вместо этого умножив иконы, перед которыми преклонил колени. Они пробовали месмеризм. После того, как это не удалось, «Гоголя схватили целиком и бросили в кадку с горячей водой, а слуга лил ему на голову горячую воду. Затем его голого положили в постель, и доктор Климентов приставил ему к носу полдюжины пиявок». Они впихнули ему в горло чашку бульона. Вставили мыльный суппозиторий.

Результат оказался фатальным, в возрасте сорока двух лет. Набоков называет сорок два года «достаточно зрелым для себя возрастом, учитывая смехотворно короткий срок жизни, обычно отведенный другим великим русским писателям его чудесного поколения».